Начала смотреть “Дни затмения” Сокурова (1988).
Экранизация моей любимой книги Стругацких “За миллиард лет до конца света”.
Меня в общем интересовало, каким Сокуров увидел Фила Вечеровского.
Вечеровский – не главный персонаж и не антагонист, но главный герой истории.
Стругацким вообще не везет на экранизации. У них в принципе экранизаций почти и нет, а только кино по мотивам, где хорошо если взяты имена персонажей.
Исключение – “Трудно быть богом” 1989, который близок к роману по духу и смыслу.
Даже прекрасный, нечеловеческий “Сталкер” это совсем не история подлинного Рэда Шухарта.
Акценты в фильме смещены на трансцендентность. А сталкер-Шухарт из авантюриста в вечных поисках наживы, одаренного умением ходить по краю смерти, не заваливаясь за него, превратился в юродивого проводника для ищущих смысл жизни.
Из книги по сути взята только страшная и прекрасная Зона. Отснятая Тарковским так, что привычные, родные деревья, трава и вода кажутся неземными, буквально инопланетными, пугающими до жути своей инородностью.
Но это все не про Стругацких.
Про “Трудно быть богом” Германа сказать мне нечего. Посмотрела минуты две и поняла, что такого унижения книги я не видела очень давно, а может и никогда.
Да, Арканар у Стругацких – мир тяжелый, грязный, неразвитый и безнадежный. Но режиссер, неспособный дерьмо, грязь и уродство мира передать никак иначе, чем через буквальное изображение грязи, физического уродства и натурально дерьма, – это не мой режиссер.
Ну и “Дни затмения”.
Я пока на 22-й минуте и не понимаю ничего.
Почему все так?!
Почему режиссер увидел героев такими?
Почему действие из уютной и близкой читателю летней Москвы переносится в Туркменистан, где непонятно вообще все?
Ведь в книге эффект от противостояния человека и Вселенной усиливается за счет обыденности, нестрашности места действия.
А у Сокурова персонажи сразу в аду.
Почему так сменился расклад влияния персонажей на историю ?
Малянов, у Стругацких неплохой, неглупый, главное действующее лицо, но вяленький и совсем вообще не героический, а простой и к финалу малодушный, то есть обычный человек как мы все, – предстает тут идейным трудоголиком и красавцем-атлетом. Образ сокуровского Малянова как бы концентрирует лучшие качества всех сильных людей романа.
А Вечеровский – тот самый, кто в книге единственный знает, что происходит, и знает свой путь; тот единственный настоящий герой, который может существовать лишь на бумаге, но не возможен в реальной жизни, – в фильме вырисовывается суетливым и мутным. Может, позже он прояснится, конечно.
“Малянов” Сокурова единственный изо всех на экране выглядит живым, здоровым и способным вырваться из их кошмарной среды обитания, вырваться невредимым и когда только захочет. Почему же он – такой! – не хочет?!
Это пока для меня главный вопрос к авторам. Экранизация не то что провалена, но, видно, и не планировалась.
Любопытно, что “Малянов” (Алексей Ананишнов) в картине выглядит современником нам, сейчас.
Или вневременным.
Он как будто вырезан из эпохи сегодня и вживлен в мир “Дней затмения” искусственно, и потому только он выглядит настоящим, объемным на фоне плоских декораций и картонных лиц.
На цветных кадрах это особенно видно.
Типичный Максим Каммерер.
Кадры советского 1988-го – а будто из сегодняшнего артхауса.
