Eau de Guerlain стартует обманчивым классическим одеколонным началом. Заход с лимона, за которым только угадываются другие неясные цитрусы и травы. Напоминает своего же родственника Lemon Fresca.
А через полчаса начинаются такие виражи, калейдоскоп с цитатами чего только не, и герленовского, и диоровского, и прочих благородных.
Тут-то, как и в случае с обманкой Eau Sauvage Рудницки (тоже вроде “как-бы-просто-одеколоном”), начинаешь понимать, что значит “гений делал”.
Дождина вчера был – прелесть! Без духоты и заливал сильно. Я аж без машины пошла за сигариллами. И потом еще по парку – не хотелось такую красоту упускать.
Дождь без духоты – это полностью непромокаемая одежда, которая позволяет создать теплый воздушный кокон у тела, при этом не упариться и не задохнуться от парфюма.
В духоте я не хочу пользоваться ничем, кроме морского воздуха или его имитации с помощью инжира.
А вчера я снова перебирала полки с духами (и большую часть наконец-то перебрала) и ударила по Gucci Guilty Absolute.
На фраге недавно попался комментарий типа-мужчины, что в каком-то парфюме доминирует нота кожи, а значицо, парфюм чисто мужеский, так как автор “на женщине кожаных парфюмов не представляет”.
Понятно.
Понятно, что про Кабошар оне не слышали. Как и про то, что деление духов на мужские и женские появилось только с середины двадцатого века, как хитроумная уловка маркетологов. А раньше все носили всё и не делили на детям-мороженое-бабе-цветы, да смотри, не перепутай. И мода на условно “женские” кожаные духи появилась еще во время Второй мировой.
Ладно, от дураков зашоренных вернемся к коже.
В Gucci Guilty Absolute отличное начало. Будто лицом ткнулся в кусок-заготовку седельной кожи.
К сожалению, этот терпкий, кисловатый беспредел довольно быстро утихает. Минут за десять. Он остается, но смягчается и больше не безумствует. А хотелось бы!
В общем и целом это просто прекрасно. И потому не удивляет, что очень быстро сняли с производства. Страннее, что вообще рискнули выпустить. Ведь в паре к нему в женской линейке шло фруктовое не пойми что: минута ягодного всплеска, а затем ягоды съели, компот выпили, в остатки компота и ягод на самом дне долили воды, и вот эти ополоски предлагали нам покупать и носить.
Так вот. Перебирая флаконы и прикладываясь к запястью с Абсолютом, я для выхода из дома выбрала кожу Ланком.
Cuir de Lancome – удивительное создание.
Дико неудобная, исторического типа коробка. Верх не подогнан к основанию и сидит абсолютно свободно. Каждый раз об этом забываешь, потому что большинство современных производителей таких коробок себе халтуры не позволяют, как позволил Lancome в юбилейной, между прочим, линейке. Даже у Dzintars в их Lady in… крышка к основанию была так качественно притерта, что не сразу и откроешь.
И ладно бы только коробка. Там и крышка флакона такая же дебильная. На несколько мм она шире спрея. Не крепится на спрее, в чем, собственно, ее функция, а болтается абсолютно свободно. Вот такое отношение бренда Lancome к поклонникам и покупателям. Все для вас, из говна и палок.
Все это обидно, потому что аромат – яркая фруктовая кожа. В меру мягкая, сильно душистая. Роскошная и немного бесстыдно-развратная. Радостная. Просто чтобы носить, ее надо держать без коробки и крышки. Выглядит тогда убого, но хоть не летает каждый раз.
Ну, а в субботу мы до обеда не встаем. Еще валяемся. Похватали только сыра и шоколада, да в продолжение кожаной темы пару пшиков походя; хотела только каплю Cuir Lancome, да не удержалась, на другую половину примерила Colony Jean Patou из коллекции Heritage.
Вот Колони 80-х не вызывает у меня такого трепета, хотя он плотнее.
Дом Patou вообще единственный, от работ которого у меня появляется стойкое ощущение “настоящих французских духов”.
От Guerlain такого не бывало никогда. (Подумала. Было. От винтажного L’Heure Bleue.)
Про Шанель всегда понятно, что это Шанель, но нет ассоциаций с французской школой.
Caron вообще потусторонний. Параллельная реальность. Неоконченная пьеса для механического пианино. Завтрак в кружевах на траве. Тарталетки с амброзией, оттененной каратным золотом. Это Франция, которой никогда не было.
И только Patou удалось и Тома Фонтейну. В противовес Жану Жаку и Ротшильдам, которые убили старый Caron, видимо, навсегда, Фонтейн дом Пату возродил. Ненадолго. Пока в Диоре, уже просто “Диоре”, уже убитом Франсуа Демаши, не захотели выпустить просто уёбищно безликий Joy.
Но Joy ведь уже был у Patou.
И ради очередного мертворожденного детища Демаши LVMH поступили легко и изящно: купили дом Пату и полностью закрыли то, что являлось великим достоянием, – всю парфюмерную линию Jean Patou. Чтобы получить право на имя Joy. Ради проходных диоровских ополосков, которые так безлики, что их профиль невозможно упомнить и минуту.
Обида, грусть, печаль. И ананасовая кожа Colony.
Экстракт “Розовый кварц” Дюрбано когда-то был и одним из самых любимых, и лучшей розой из мне известных.
Горячая любовь прошла, но все еще мало какие розовые ароматы его превосходят. Сходу даже и не назову.
Если только розы Cаron, но они все так сложны, что даже в собственно Rose Caron, что в экстракте, что в воде, не просто цветок, а всё из роз, включая съедобное.
Даже винтажная Nahema не будет лучше или хуже, – она просто совсем другая.
Rose de Taif Perris? Другая рыхлость полотна и многовато лимонной герани, уходящей иногда на пару мгновений в хозяйственное мыло.
Больше и не знаю, с какой такой доминирующей розой еще сравнить.
Pink Quartz в духах перетекает округло, как ртуть, прибрав все острые грани специй. Имбирь и цитрусы – только в виде цукатов. Смолы без явных намеков на церковь. Ровно столько, чтобы не скатиться в откровенное розовое варенье, розовые конфеты или мармелад.
Это богатое десертными оттенками масло, но парфюмерное, не про еду.
***
Парфюмом дня же против воли стала старая Дюна Диора в воде.
На одном запястье было я даже не помню что. А на втором, как и на шее (!), Pois de Senteur Caron.
И один необдуманный пшик Дюны на сгиб локтя затмил даже Карон.
До этого я считала, что духи Карон (любые, сделанные до 2017-го) нельзя затмить ничем. Их стойкость феноменальна. Одна капля на шею или затылок, и на следующее утро вы проснетесь в облаке цельной композиции, не затронутой ни мылом, ни прошедшими сутками.
Но все бывает в первый раз, и амброво-соленый морской воздух Dune, не напрягаясь, уделал даже плотный нектарно-кремово-пыльцовый Горошек.
Мыло против Дюны тоже не на 100% работает.
Шлейфище от нее вибрирует, как флаг под ураганом. Старую Dune нужно очень любить, чтобы носить, потому что она прикипает к коже. Не то вещество назвали суперклеем.
Вот потому и пришлось после душа обращаться к тяжелой артиллерии розовых экстрактов. И странно было возвратиться к старой, прошедшей любви, Durbano. Думала, уже никогда не буду носить. Ничего, обошлось без негативных эмоций.
Если выбирать главный, знаковый аромат Guerlain из старых, я бы не назвала Mitsouko. Хотя Мицуко сделала для меня много – вызвала интерес к истории парфюмерии. Как и Narcisse Noir Caron. Про них, и не только, я вычитала у Питера Чейни в You can call it a day, где каждая глава названа по имени знаменитых духов.
А Mitsouko – аромат любимой девушки героя, которую он потерял, а потом нашел. По духам.
Но сам аромат Mitsouko я не полюбила. Хотя честно пыталась почти два десятка лет и столько же флаконов.
Я не назову главным и Shalimar. Хотя он безумно прекрасен в старых духах.
Не Vol de Nuit, болотное ведьмовское зелье, любимый аромат моей любимой Кэтрин Хепберн.
Главный “старый” Герлен для меня – L’Heure Bleue. Но только винтажный, не позднее 70-х.
Когда попробовала его современный, из нулевых, я отшатнулась. Вот она, советская парикмахерская во плоти. Вот он – бабушник, пресловутые старушки, бабкин сундук. Что тут можно любить?!
И вдруг… винтажные Сумерки. И вдруг – волшебство. Та мастерски исполненная гурманика, которой недостает Шалимару. Гурманика, сложенная из несъедобных ингредиентов. Засахаренные фиалки с россыпью цветов миндаля. Тьма, в которую погрузилось недосягаемое прошлое. Бархатные портьеры, не пыльные, как в Mitsouko, а новые, шуршащие, и стены, обитые драгоценным шелком.
Избыточная роскошь, которую не замечаешь, потому что привык.
Несовременный – и вне времени.
Как ни банально, но сейчас действительно такого не сделают. Для этого нужно было родиться в клане гениев Герлен. И чтобы понять этот дом, нужно найти и понять старичков, в первую очередь – L’Heure Bleue.
Я просто добралась до полки с линейкой Aqua Allegoria Guerlain и выясняю, что из нее мне действительно нужно, а с чем можно расстаться. Жасминора, к которой меня никогда не тянуло, вдруг оказалась нужной, стоило только в нее всмотреться.
На первый взгляд незатейливо: выхолощенный синтетический жасмин (для меня это плюс, не люблю жасмин парфюмерный), какой-то цитрус, какой-то чай и зелень. Все довольно лаконично, скупо. Но в глубине, в пересечении нот я слышу тот самый аккорд, что и во Flora Nymphea – горьковатый и терпкий запах надломленной веточки. Запах весенний и детский – запах любопытства, исследования, запах беззаботных надежд на какое-то “взрослое” будущее и уверенности, что впереди большая, интересная, безоблачная жизнь. Что ты непременно станешь знаменитым художником, писателем, на худой конец космонавтом, – но обязательно великим.
Запах, который меня возвращает в детство – и поэтому нужен мне рядом, дома, в руках.
Жасмина тут совсем не слышу. Первое мгновение горечь цедры, надорванной, сочной, ароматные масла летят во все стороны, забираются в нос и щекочут.
А далее появляются смолистые деревяшечки и немного хвои. Благородная, очень вкусная в смысле приятия горчина, много терпкости, и это на фоне благоухающей тут же счищенной апельсиновой кожуры.
Ноты довольно-таки натуральные, но именно в сочетании дают ощущение “парфюмерности” (не путать с химозностью). Это именно парфюмерный апельсин, носибельный и красивый.
Да, возможен и передоз. Лучше для холодов, в отличие от Мандарин-Базилика. Но мне все-таки очень нравится. Хотя он не из разряда согревающих.
Если он не глянулся, попробуйте выгулять его в микродозах на морозном воздухе, лучше в парке в выходной.
Там его время и место, и там раскрываются его лучшие качества.
Добралась вчера до полки с Каронами. Пыль смахнула, расставила удобно: коробки рядами ровными, флаконы не так ровно, но вместе все. На этой же полке кусок Герлена, который традиционно у меня рядом с Кароном почему-то. Стою любуюсь. Поворачиваю голову, а на соседней полке еще рассадник Caron.
Блин.
Стала упихивать все в одну полку. Уже не так нарядно. Ладно, впихнула. Поправила рядочки. Поворачиваюсь опять. На соседней полке еще пяток Герленов, которые тоже должны быть рядом с Caron (не спрашивайте, почему, я так чувствую).
Лааадно. Беру, заталкиваю. Возможности полки на пределе. Пришлось кое-что в два яруса. Вообще уже не нарядно. Зато вместе все.
… Дальше угадайте.
Поворачиваюсь к книжному шкафу. Там еще четыре флакона. Забила уже на красоту. Утрамбовала. Флаконы впритык к краю. Идиль вообще опасно свешивается. Зато уместилось.
И тут я вспоминаю, что в тумбочке у меня еще “снотворный” Caron Rose. Большой. В коробке.
Да ну нахрен все это!
В последнее время много стрессовых событий происходит, и думать приходится быстро. В том числе и о парфюмерии. Поэтому не получается у меня целый день носить один аромат. Что-то пробую на руках, на плечах, оно смешивается, липнет к шарфу и назавтра наслаивается на ароматы нового дня.
Вчера это была AA Rosa Magnifica Guerlain. Удивительная родственница Nahema, но теневая ее сторона. Нет золотых абрикосов и золотых лепестков. Да и роз почти нет. От Розы Великолепной не складывается в воображении великолепный портрет Наэмы: чернота, золото, бархат, сплетающиеся штрихами в образ розы. В Rosa Magnifica жёсткие стебли, жестокие шипы и ведро ледяной воды. Ушат, из которого окатывают, отбивая иллюзии. И когда ты почти уже все проклял, потому что зачем оно такое нужно, безжалостное и некрасивое, – за листьями показывается та самая наэмовская роза, сладкая и гуманная. Удивительный аромат, вышедший в линейке якобы легких летних вод. Да, ругали ее за коммерческую ориентированность, за не-герлен, а спустя 20 лет понятно, что первые несколько сезонов в линейке Acqua Allegoria выходили шедевры.
Кроме Rosa Magnifica была еще AA Grosellina первого выпуска. Мне, наверное, витамина С не хватает. Ем цитрусы килограммами и купаюсь в задорном аромате красной смородины.
А еще был парфюм Nahema. Для контраста с ее темной сестрой.
А еще Idylle edp, в которой меньше мускуса, чем в туалетной воде, но больше сладких фруктов. Если ландышево-мускусная туалетка Идиль это весна, май, то eau de parfum – щедрый, урожайный август.
И свежая, пионистая Rosa Missoni. Хорошая, свежая, натуральная. Недооцененная.
Теперь перебираю флаконы. Решила отставить отдельно розы и вообще скомпоновать не по брендам, а по смыслу. Носимое; любимое; идейно важное; эмоционально трогающее; все остальное. И все остальное – отпустить.
О духах я думаю каждый день. Но не так часто пишу.
Иногда недописанное повисает в черновиках сайта на месяцы.
Или текста не набирается на пост. Пара строк.
А часто я вообще забываю о купленных недавно духах.
Хочется где-то отмечать эти микроявления моей внутренней парфюмерной жизни.
Скорее всего, заленюсь писать регулярно, прям каждую неделю.
Но я надеюсь. Человек живет надеждой.
У всех парфманьяков бывают одинаковые симптомы на разных стадиях болезни. Например, чего-то хочу, чего – не знаю, но дайте сейчас.
Начинаем залипать на одной линейке или бренде, скупая флаконы прямо по списку. Или на одном направлении: фрукты, цветы, гурманика, восток.
Неделю назад меня колбаснуло на ягодах. Прямо надо духов мне с ягодами хочу не могу срочно лучше вчера.
В чем прелесть немалой коллекции флаконов? Забываешь!
Если спросят, есть ли у меня вот такой аромат, конечно, я вспомню. Но хорошо, если кто-то вовремя спросит.
Так вот, про хотелки.
Организм требовал ягод не только на завтрак, но и щедро политься ими.
Сначала металась по отзывам и парфблогам, а потом заглянула в запасы. Смородина Grosellina и малиновые пионы Pivoine Magnifica Guerlain, клюква в какао и стиральном порошке Black XS Rabanne, малиновый холодок с томатной ботвой Liberty Fizz Ricci, ежевика в мускусной пыли Mure et Musc Extreme L’Artisan.
И все, закрылась тема ягод.
Теперь мне понадобились новые розы. Мускусные, удовые, пряные. Маслянистые, лимонные, черные и желтые.
Я фанат парфюмерных роз!
Снова метание по обменникам, снова гонка.
Читаю отзывы. Смотрю, на что похожи духи, которые мне понравились. А это есть у меня. И это, и вон то.
И ничего не надо. Ну, почти.
В следующем посте постараюсь вспомнить все, что купила за год.
Этот год для всех непростой по разным причинам.
У меня начались крупные перемены с сопутствующим стрессом, куда без него.
Пережила два переезда за лето и под вопросом еще один, а может, и не один, в пределах города или в другую страну – не известно.
Духи с июня упакованы в коробки.
В основном пользуюсь походным набором, куда свалены ароматы моего летнего настроения: Fico di Amalfi и Магнолия Aqua di Parma, жасминовый нежно-горький Blush Марка Джейкобса, ностальгический Boss Woman – прям флешбек-2000, Grosellina первого выпуска и несколько атомайзеров и пробирок из коллекции Heritage Jean Patou.
Опустел атомайзер легкомысленной свежести Adieu Sagesse.
И, о чюююдо, закончился пузырь 150 мл Fico di Amalfi. Всего-то за 6 лет. При моем количестве флаконов опустевший – это редкость и праздник.
Амальфийская Фига – мои духи для любой непонятной ситуации.
А с 1 сентября потянуло к старым герленам. На ушах и левом запястье культовая, но так и не понятая и не полюбленная японская крошка Мицуко. Все еще грибной маринад, пролитый на шкурку персика.
И тут запускаю руку в коробку и из свертка вываливается Nahema.
У вас бывает, что вы забыли про какие-то духи – что они любимые и что они вообще существуют?
У меня случается. Вот сидишь так в мицушном унынии, и вдруг сюрприз, сказка, праздник!
Наэма – мое сокровище, любимица изо всех шедевров Герлен. Одно из главных парфюмерных впечатлений вообще, когда из нот складывается настолько неожиданное кино 4D, которое буквально и потрогать, и на вкус попробовать.
Так и вечер наладился, и вроде и день прошел не зря.
Думаю составить список своих любимых духов всех времен. Интересно, уложусь в сотню?